МАРК ЛИСЯНСКИЙ
Я себя не мыслю без России
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.
Без её работника и бога —
Человека с опытом Левши,
Без её Есенина и Блока,
Без её пророческой души.
Я себя не мыслю без России,
Без родной земли, где все моё,
Где легла мне на сердце впервые
Песня колыбельная её.
Без её легенд и сказок вещих,
Горных ветров, горьких как полынь.
Без её преображенных женщин
Из безвестных Золушек в богинь.
Без её железных комиссаров,
Падающих с песней на устах,
Без её космических Икаров
На своих немыслимых постах.
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей...
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
ВАСИЛИЙ ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ
Если завтра война
Если завтра война, если враг нападет
Если темная сила нагрянет, —
Как один человек, весь советский народ
За любимую Родину встанет.
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч, и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
Если завтра война, — всколыхнется страна
От Кронштадта до Владивостока.
Всколыхнется страна, велика и сильна,
И врага разобьем мы жестоко.
Полетит самолет, застрочит пулемет,
Загрохочут могучие танки,
И линкоры пойдут, и пехота пойдет,
И помчатся лихие тачанки.
Подымайся народ, собирайся в поход!
Барабаны, сильней барабаньте!
Музыканты, вперед! Запевалы, вперед!
Нашу песню победную гряньте!
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч, и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
ВИТАЛИЙ ТУННИКОВ
Россия
Земля равноправных свободных народов,
С заботой о ближнем в горящих сердцах
Живёт, процветает и ценит свободу,
Народ прославляя в великих делах.
За правое дело, за мир и свободу
Не раз проливала ты кровь на полях.
Заслуги твои создаются народом
И память о нём не померкнет в веках.
Сквозь грозные бури конфликтов, смятений
Прошла ты и стала крепка, как скала.
Пусть славен твой путь будет впредь без сомнений
На годы вперёд и на все времена.
Для добрых – добра, но для злых ты сурова.
Всегда непреклонна в поступках своих.
Ты жизни, свободы и мира основа
Для близких, далёких, но сердцем родных.
Святая душой и Великая делом,
В просторах твоих необъятная стать.
Для тех, кто с тобой всей душой и всем телом,
Ты нежная, милая, добрая мать.
ЮРИЙ ЛЕВЧУК
Люблю, люблю тебя, Россия!
Гляжу на Русь и восторгаюсь,
Её прекрасней в мире нет,
И каждый день в неё влюбляюсь,
И этим чувством я согрет.
Куда ни глянь, её просторы,
Её луга, её поля,
Леса и рощи, степи, горы,
Родная, милая земля.
Люблю, люблю тебя, Россия,
Родные милые края,
Над ними небо сине-синее
Люблю, как сын, всем сердцем я.
Вдали от Родины тоскую.
В моей душе, Россия, ты.
Люблю, как мать свою родную,
Ты идеал моей мечты.
Лишь для тебя одной живу я,
Во мне и боль, и грусть твоя,
Душа торжественно ликует:
Россия – Родина моя.
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
Он вчера не вернулся из боя
Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо — опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас
В наших спорах без сна и покоя.
Мне не стало хватать его только сейчас,
Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
Он всегда говорил про другое,
Он мне спать не давал, он с восходом вставал,
А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, — не про то разговор,
Вдруг заметил я — нас было двое.
Для меня будто ветром задуло костер,
Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, будто из плена, весна,
По ошибке окликнул его я:
— Друг, оставь покурить! — А в ответ — тишина:
Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих.
Все теперь одному. Только кажется мне,
Это я не вернулся из боя.
Юлия Друнина
О, Россия!
О, Россия!
С нелегкой судьбою страна...
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу –
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу...
ДМИТРИЙ ПОПОВ
Родина
Воздух лазорево-синий.
Степи, дубравы, жнивьё –
Всё это наша Россия –
Гордое счастье моё.
Все твои были и сказки
В душах веками живут.
Столько надежды и ласки
Русские песни несут!
Где бы меня не спросили,
Я повторю вновь и вновь:
Наша родная Россия –
Вера моя и любовь.
Как бы ни била эпоха –
Я неразлучен с тобой,
И до последнего вздоха
Весь до кровиночки твой!
НИКОЛАЙ СТОЛЯРОВ
Прекрасные слова
Россия – Родина,
Прекрасные слова,
Звучащие в мотивах
Многих песен,
Им рады наши
Сердце и душа
И мир огромный
С ними интересен.
В них шум берёз
И шелковистость трав,
В них шорох ветра
И его беспечность.
Они истории народной
Сотни глав,
Которых путь
Уходит в бесконечность.
В них слышится
Небесный перезвон
Под куполом
У маленькой церквушки,
Мы с ними часто
Ходим на поклон,
К святым иконам,
К матери старушке.
В них щебет птиц
И необъятность волн,
В них эхо мира,
Зеркало видений,
Они, как паруса,
Несут наш чёлн,
Над океаном
Яростных сомнений.
В них ритм стихов
И необычный гром,
Они, как солнце,
В блеске предзакатном,
Мы их размах
И содержанье форм
Воспринимаем сердцем
Многократно.
В них свет звезды
И таинство миров,
В них чистота
От голубого снега,
Они, как мысль,
Живут среди веков,
Не уставая
От земного бега.
ЦЫПЛАКОВА НАДЕЖДА
Мне не жить без России
Мой друг, не зови меня в солнечный рай –
Мне там не прожить и недели –
Ничто не заменит отеческий край,
Подаренный мне с колыбели…
Морозцем в снегах мне смеялась заря,
Стучались в окошко рябины,
Парила под плугом весною земля…
Как это забыть на чужбине?..
Озер, вольных рек и морей окоем
Наполнил глаза мои синью…
Пока я живу – вечно в сердце моем
Смеется и плачет Россия…
Ее доброта, состраданье ее
Меня с колыбели носили…
И даже в раю мне не жить без нее –
Моей светлоокой России!..
ЛЕОНИД ДЕРБЕНЕВ
Песня о родном крае
Что может быть лучше России?
Черемух, в цвету да в снегу,
И речки, что лентою синей
Лежит на зеленом лугу.
Спросите у рощи весенней,
Где ночью не спит соловей,
Что может быть лучше России?
Единственной песни моей.
Что может быть лучше России?
Когда не грустя ни о ком,
По утренней кромке росистой
Мальчишка бежит босиком.
Спросите у белой березы,
У ясного неба над ней.
Что может быть лучше России?
Любви безграничной моей.
Что может быть лучше России?
Когда на сентябрьском ветру
В малиновой краске осинник
Роняет листву по утру.
Спросите у туч поднебесных,
У желтых созревших полей.
Что может быть лучше России?
Родимой отчизны моей.
Что может быть лучше России?
Когда в январе по ночам,
Над белой равниною зимней
Озябшие звезды молчат.
Спросите об этом у дома,
Где мать ждет всегда сыновей.
Что может быть лучше России?
Судьбы и надежды моей.
СЕРГЕЙ ОРЛОВ
Родина
Россия — Родина моя,
Холмы, дубравы и долины,
Грома морей и плеск ручья,
Прими, Россия, слово сына!
Ты стала всем в моей судьбе,
А мне за жизнь свою, признаться,
Как к матери, в любви к тебе
Не доводилось объясняться.
Россия — Родина моя!
Есть на земле края иные,
Где шум лесов и звон ручья
Почти такие ж, как в России.
Но небу одному равна
Над головой своей по шири,
Ты первой названа, страна,
Надеждой мира в целом мире.
АНДРЕЙ ДЕМЕНЬТЬЕВ
Россия
Я — русский.
Я из той породы,
Чья кровь смешалась с небом и травой.
Чьи прадеды в зелёный храм природы
Входили с непокрытой головой.
И били молча низкие поклоны
Клочку земли — в страду и в недород.
И Русь для них всегда была солёной,
Как слёзы жён или над бровью пот.
Всё помнит Русь —
И звоны стрел калёных,
И отсветы пожаров на снегу…
Мы входим в мир,
Уже в неё влюблённые,-
Уйдём — оставшись перед ней в долгу.
— Россия, о!
Какие там пространства! —
Пусть так о ней кричат за рубежом.
Для нас Россия — это постоянство
В любви и гневе,
В малом и в большом.
СЕРГЕЙ КАРГАШИН
Отчизна
Какое слово светлое – Отчизна.
Оно, как свет, струящийся по листьям.
Оно, как шёпот в травах родника.
Как белые, зимой в полях, снега.
Какое слово тёплое – Отчизна.
Оно, как дом, как печь, как хлеб душистый.
Как детский сон под маминым крылом.
Как трель скворца весною за окном.
Какое слово гордое – Отчизна.
Я в нём читаю деда с фронта письма,
Он не пришёл тогда назад с войны,
Его победе – слышишь, нет цены!
Какое слово мудрое – Отчизна.
Оно, как русло бесконечной жизни:
Живая в нём и мёртвая вода
Смешались в сплав единый навсегда.
Всего семь букв – и сколько сразу смысла.
Какое слово ёмкое – Отчизна…
ЕВГЕНИЙ СИНИЦЫН
Берегите Россию
Берегите Россию –
Нет России другой,
Берегите её
Тишину и покой,
Это небо и солнце,
Этот хлеб на столе
И родное оконце
В позабытом селе…
Берегите Россию,
Без неё нам не жить.
Берегите её,
Чтобы вечно ей быть
Нашей правдой и силой,
Всею нашей судьбой.
Берегите Россию –
Нет России другой.
ОЛЕГ МИЛЯВСКИЙ
Любите Россию
Колышет березоньку ветер весенний,
Весёлой капели доносится звон...
Как будто читает поэму Есенин
Про землю, в которую был он влюблен.
Про белые рощи и ливни косые,
Про жёлтые нивы и взлет журавлей.
Любите Россию, любите Россию,
Для русского сердца земли нет милей.
Нам русские песни с рождения пели.
Нас ветер России в пути обнимал.
Когда вся Россия надела шинели,
Нередко, бывало, солдат вспоминал:
И белые рощи, и ливни косые.
И мысленно детям своим завещал:
Любите Россию, любите Россию -
Россию, которую я защищал.
Кто Русью рождённый, в Россию влюблённый,
Тот отдал ей сердце и душу свою.
Пред ней, величавой, склоняюсь в поклоне,
О ней, о России, я песню пою.
Про белые рощи и ливни косые,
Про желтые нивы и радость весны.
Любите Россию, любите Россию!
И будьте России навеки верны!
ИРАИДА МОРДОВИНА
Россия
Россия, ты – великая держава,
Твои просторы бесконечно велики.
На все века себя ты увенчала славой.
И нет другого у тебя пути.
Озёрный плен твои леса венчает.
Каскад хребтов в горах мечты таит.
Речной поток от жажды исцеляет,
А степь родная хлебушек родит.
В земле твоей богатств поток неиссякаем,
К сокровищам твоим нам путь лежит.
Как мало о тебе ещё мы знаем.
Как много изучить нам предстоит.
ГЕОРГЕ ВОДЭ
Перевод с молдавского Р. Ольшевский
Край родной
Край родимый, мы твои частицы,
На твоей ладони спят века.
Я на ней, как зёрнышко пшеницы,
На устах я – капля родника.
Ты нас учишь правде вдохновенно,
Твой восход у каждого в судьбе.
Я пишу одну строку, наверно,
Нашей общей книги о тебе.
Много нас, но ты у всех едина,
Встанем грудью, только позови.
Родина! Прими поклон от сына
И его признание в любви.
КАЙСЫН КУЛИЕВ
Когда на меня навалилась беда
Когда на меня навалилась беда
И шел я по отчему краю,
«Отдай свою боль мне», – сказала вода,
По горному склону стекая.
Сказала мне высь: «Обернись к небесам,
И в сердце растает тревога».
«Спокойно иди, я тебя не предам!» –
Тихонько шуршала дорога.
«Взгляни на мои голубые снега», –
Чуть слышно гора мне шептала.
«Приляг на траву», – поманили луга.
Прилег я, и легче мне стало.
И стало все просто, и понял я вдруг –
Иного не надо мне рая, –
А только б дорога, да речка, да луг,
Да небо родимого края.
1967 г.
НИКОЛАЙ РЫЛЕНКОВ
Дай припасть к руке твоей, Россия
Скрылся день в туманы росяные,
Отпылали облаков края.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя.
Дай поцеловать твои мозоли,
Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,
Чтоб навек остался привкус соли
На моих запекшихся губах.
Пусть войдёт мне в душу каждый шорох,
Каждый вздох в краю моём родном.
Я всю жизнь учусь в твоих просторах
Жить, как пахарь твой – грядущим днём.
Видел я не раз иные дали,
Но мечтал лишь об одном, любя, –
Чтоб друзья и недруги сказали,
Что характером я весь в тебя.
Освежит виски мои седые
Лишь твоя певучая струя.
Дай припасть к руке твоей, Россия,
Вечная заботница моя!
НИКОЛАЙ РЫЛЕНКОВ
Русская земля
От хребтов Кавказа до Урала,
Дальними дорогами пыля,
Ты не раз на бой сынов скликала,
Русская земля!
Прибавляли сил им в дни печали
Полноводных рек твоих струи,
И врагам обиды не прощали
Сыновья твои.
И всегда, цела и невредима,
Сыновей бессмертьем наделя,
Ты вставала из огня и дыма,
Русская земля!
О тебе в столетьях песни громки,
Вся ты как певучая струна!
И наследье предков мы, потомки,
Приняли сполна!
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
Привет, Россия.
Привет, Россия — родина моя!
Как под твоей мне радостно листвою!
И пенья нет, но ясно слышу я
Незримых певчих пенье хоровое.
Как будто ветер гнал меня по ней,
По всей земле — по селам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться.
Привет, Россия — родина моя!
Сильнее бурь, сильнее всякой воли
Любовь к твоим овинам у жнивья,
Любовь к тебе, изба в лазурном поле.
За все хоромы я не отдаю
Свой низкий дом с крапивой под оконцем.
Как миротворно в горницу мою
По вечерам закатывалось солнце!
Как весь простор, небесный и земной,
Дышал в оконце счастьем и покоем,
И достославной веял стариной,
И ликовал под ливнями и зноем!..
МАРК ЛИСЯНСКИЙ
Я себя не мыслю без России
Я себя не мыслю без России,
Без её берёз и тополей,
Без её невыплаканной сини,
Без её заснеженных полей.
Я себя не мыслю без России,
Без родной земли, где все моё,
Где легла мне на сердце впервые
Песня колыбельная её.
Без её неизмеримой силы,
Без её распахнутых морей...
Я себя не мыслю без России,
Без её любви и без моей!
Дементьев Андрей Дмитриевич
Я — русский.
Я из той породы,
Чья кровь смешалась с небом и травой.
Чьи прадеды в зелёный храм природы
Входили с непокрытой головой.
И били молча низкие поклоны
Клочку земли — в страду и в недород.
И Русь для них всегда была солёной,
Как слёзы жён или над бровью пот.
Всё помнит Русь —
И звоны стрел калёных,
И отсветы пожаров на снегу…
Мы входим в мир,
Уже в неё влюблённые,-
Уйдём — оставшись перед ней в долгу.
— Россия, о!
Какие там пространства! —
Пусть так о ней кричат за рубежом.
Для нас Россия — это постоянство
В любви и гневе,
В малом и в большом.
Игорь Шаферан
Умывает красно солнышко
Умывает красно солнышко
Руки тёплые в росе.
И Россия, как Алёнушка,
Предстаёт во всей красе.
У неё коса пшеничная,
Родниковые глаза.
И поляны земляничные
Щедро дарят ей леса.
А случись дорога длинная –
Загрущу в чужом краю,
Вспомню небо журавлиное,
Песню русскую спою.
Ни вблизи, ни вдали
Я не знаю земли
Лучше той, что меня растила.
Синих рек рукава,
В небе синь-синева,
И светла от берёз Россия.
ЯРОЦКИЙ БОРИС
22 июня
Этот день не забыть.
Этот день навсегда
В нашу память вошёл
Раскалённым осколком.
…Было чудное утро.
Заря, как слюда,
Серебрилась над серым
Пустынным просёлком.
И когда за рекою
Верхушки берёз
Обожгла докрасна
Орудийная вспышка,
Дав России сигнал,
К карабину прирос
Из глубинки тверской
Пограничник-парнишка.
За спиною – страна:
Ширь лесов и болот,
В городах – тишина,
Там ни дыма, ни гари.
Торопился Курчатов*
Ядро расколоть,
Видел звёздные сны
Семилетний Гагарин.
А в секрете
Послушные пальцы бойца,
Торопясь,
В магазин загоняли обойму.
Он собой заслонил
Наши с вами сердца
И упал в задымлённой
Принеманской пойме.
И под ним
Обагрились ромашки,
Как мак;
Тонко звякнули
Гильзы пустые.
Но уже по тревоге
Вставала Россия,
Занося для удара
Свинцовый кулак.
Словно рана в груди,
Наша память болит,
Хоть и время летит
Реактивною птицей…
День войны!
Никогда он не будет забыт.
Но важнее –
Не дать повториться.
Хлеб военного детства
Нам выпал век большой и напряжённый,
Отмеченный накалом седины.
Нам век оставил, как фонарь зажжённый,
Картину детства времени войны.
…На стенах изморозь, как соль на склепе.
Гуляет ветер, по ногам скользя.
Колдует мама над горбушкой хлеба:
Детей – орава, а горбушка – вся.
Хлеб, чудо-хлеб! Нарезан ровно, мелко.
На нём застыл голодный детский взгляд.
Кусочками лежал он на тарелке,
Как в заграничном фильме шоколад.
Мы, малыши, всё понимали сами:
Что было в доме – было на столе.
А главное, была там с нами мама,
Как солнце на земле.
Нам повезло, что в том жестоком мире
Волшебствовала мамина рука:
То нам найдёт картошину в мундире,
А то, случалось, кружку молока.
И – хлеб. По виду чёрный, был он светел.
Благодаря ему мы не забыли смех.
Кусочек хлеба!
Взрослым я заметил,
Что мамин был кусочек меньше всех.
Он в памяти моей живёт, как вечность.
Остался он запевкою в судьбе.
От мамы начиналась человечность:
Другим – дать больше,
Меньше взять – себе.
ЯВТЫСЫЙ ПРОКОПИЙ
У обелисков
У обелисков голову склоняю,
где нет имён,
одни лишь только даты…
Кто здесь лежит?..
Я этого не знаю.
Но знаю я – в бою легли солдаты,
чтоб над Отчизной голубело небо,
чтоб золотились мирные поля,
чтоб у детишек было вдоволь хлеба,
чтоб на земле со всеми
жил и я!
Забвения героям павшим нет.
Как наша память –
эти обелиски.
И на гранит кладу я свой букет –
тем неизвестным воинам,
но близким.
Перевод В. Гордеева
ЯВТЫСЫЙ ПРОКОПИЙ
Живые камни
Немало их на сопках и в долинах,
камней, что всем и каждому видны, –
их ставят, по обычаям старинным,
солдатам, не вернувшимся с войны.
Вершины их украшены венками,
а у подножий камешки лежат.
Как вечные солдаты, эти камни
покой родного края сторожат.
Их больше, чем домов. И с потаённой
тоской на них сородичи глядят,
но помнят, помнят всех и поимённо
их называют. Как живых солдат.
Перевод А. Преловского
ЮНИЦКАЯ МАРИЯ
Тихое лето
Три часа ночи.
Заря уже занялась.
Двадцать второе июня
Сегодня у нас.
Двадцать второе июня…
Сколько ж мне было тогда?
Двадцать второе июня…
Тихо стучат поезда.
Тихо шуршат машины.
Вымыт асфальт шоссе.
Тихо деревьев вершины
Листья купают в росе.
Цифры в часах электронных
Медленно гасит заря.
Тихо в комнатах сонных,
И у календаря
Не перевёрнут вчерашний,
Шумом наполненный день.
Тихо растут на пашнях
Юная рожь и ячмень.
Тихо на книжных полках,
Дремлют седые тома.
Спит, зацепившись за колкий
Скошенный луг, туман.
ЮРКОВ ОЛЕГ
Победный день
Победный день от нас всё дальше
И всё весомей с каждым днём.
В его оценке меньше фальши.
Его принизить не рискнём.
Он – праздник истинно народный,
Почти единственный из всех.
Он и весёлый, и свободный.
Он – слёзы вдов, он – детский смех.
И где бы ни был ты в том мае,
До или после ты рождён,
Он для тебя незабываем,
Двадцатым веком утверждён.
Да, велики его потери,
Невосполнимы и грозны.
В него порой, как в Бога, верим.
Он вечен, как приход весны.
Пройдя все битвы и парады,
Эпоха с нами говорит.
Наденьте, воины, награды!
Отчизна вас благодарит.
ЭСКИН БОРИС
Отец
Гвардии-капитану Михаилу Эскину
Он родился 9 мая.
И 9 мая отец,
День Победы в Берлине встречая,
День рожденья справлял, наконец.
Понимал ли, что эти мгновенья
Не сотрут ни года, ни века?
Обороны и наступленья
Он прошёл от звонка до звонка.
И награды случались, и раны.
В день Победы над страшной войной
Было гвардии капитану
Тридцать три с сединой.
Опьянели в груди осколки –
Дню рожденья с Победой дружить!..
Он не знал, что война ненадолго
Разрешила себя пережить.
…День Победы и день Печали.
В небе нимб золотистый врезан.
Перезвон орденов и медалей,
Заглушающий скрип протезов.
Распаляется медь духовых –
До победного, до конца!
Нет отца на параде живых –
Я в колонне иду за отца.
Плачу я и смеюсь, как солдаты,
Для которых салют весенний.
У меня сегодня, ребята,
День Победы и день Рожденья…
Не сужу, непомерна ли плата,
Чтобы в вечность страна не канула.
Только знаю я: в сорок пятом
Народилась Россия заново…
И не будет отцу забвенья,
Хоть давно поседели сыны.
День Победы, ты – день Рожденья
И отца, и его страны.
ЮДАХИН АЛЕКСАНДР
Война. Призывы: «Родина в опасности!»
Война. Призывы: «Родина в опасности!»,
«Вставай, страна!» И – «Родина зовёт!»
Мы знали цену этой страшной гласности –
солдатка-мать, и я, и весь народ.
Воспитанный на общечеловеческой
идее братства, я с начальных лет
узнал, что слово русское «Отечество» –
не только символ и не только свет,
не только радость видеть небо синее,
любить братишку, бабушку и мать,
не только счастье песни петь красивые,
но и решимость это отстоять.
И старшие, и наше поколение
впитали в плоть на много лет вперёд,
впитали в кровь тревожное волнение:
а вдруг объявят: «Родина зовёт!»
ЩЕГЛОВ ЛЕВ
Июнь 41 – май 45
В году бывает два особых дня,
Когда встают в ружьё погранзаставы,
И вместе с ними в отсветах огня
Встают виденья подвигов и славы.
Ровесники сегодняшних солдат
Не могут постареть ни на мгновенье,
Они правофланговыми стоят,
Чтоб было на кого держать равненье.
Встают они от Бреста до Курил
Присутствовать на наших перекличках
Из братских нестареющих могил
В нетленных гимнастёрках пограничных.
Со дня незабываемой беды
До дня непререкаемой Победы
Идут их неотступные следы
Возмездием по вражескому следу.
ЩЕРБАКОВ АЛЕКСАНДР
Возвращение
В пилотке, сбитой на затылок,
В шинели длинной нараспах,
Он в дом вошёл. И мать застыла,
Оцепенела в двух шагах.
Потом ко мне метнулась птицей,
Как будто вспомнила о чём,
И помогла мне умоститься
Отцу на левое плечо.
Его мы долго ждали с мамой,
И вот покончил он с войной.
И у виска полоска шрама
Синеет, точно шов сварной.
С благоговеньем ощутил я,
И как сильна его рука,
И как жестка его щетина
И крепок запах табака.
Награды трогал фронтовые,
К ним прикасался, как к мечте,
Дивясь воочию впервые
Отца суровой красоте.
ЭСКИН АНАТОЛИЙ
Путь отцов
Ты пройди, товарищ, по Европе, –
Будапешт, Варшава, Волгоград –
Сколько их, у каменных надгробий,
Молчаливых бронзовых солдат!..
Я хочу, чтоб люди услыхали,
И кричу я, твёрдо сжав кулак:
– Это же отцы навеки встали
Над местами яростных атак!
И они своим молчаньем грозным
Говорят всё громче, всё слышней:
«Не позволим переплавить в бронзу
Жизни наших юных сыновей!»
Сам я не бывал в боях суровых,
Но и мне услышать довелось,
Как мужей оплакивали вдовы,
Задыхались матери от слёз.
На полях, омытых отчей кровью,
Урожаи мирные взошли.
И как вечный памятник героям
Вырастает песня из земли.
ШПАЛИКОВ ГЕННАДИЙ
Городок провинциальный...
Городок провинциальный,
Летняя жара.
На площадке танцевальной
Музыка с утра.
Рио-Рита, Рио-Рита –
Вертится фокстрот.
На площадке танцевальной
Сорок первый год.
Ничего, что немцы в Польше,
Но сильна страна,
Через месяц – и не больше –
Кончится война.
Рио-Рита, Рио-Рита –
Вертится фокстрот.
На площадке танцевальной
Сорок первый год.
Городок провинциальный,
Летняя жара.
На площадке танцевальной
Музыка с утра.
Рио-Рита, Рио-Рита,
Соло на трубе.
Шевелюра не обрита,
Ноги при себе.
Ничего, что немцы в Польше,
Но сильна страна,
Через месяц – и не больше –
Кончится война.
Рио-Рита, Рио-Рита –
Вертится фокстрот.
На площадке танцевальной
Сорок первый год.
ШУВАЕВ ВЛАДИМИР
Родина
Проплывают столетья.
Проносятся даты.
Ты всё та же –
В предутренней дрожи берёз.
Побелён обелиск
Неизвестным солдатам,
Что погибли вот здесь
Без медалей и слёз.
И лежат вдалеке
От житейского блеска
Под простыми корнями
Могильной травы…
Им, должно быть, и там
Будет до смерти тесно
От такой
Разрывающей сердце
Любви.
ШКЛЯРЕВСКИЙ ИГОРЬ
Я видел бедные равнины...
Я видел бедные равнины,
поля послевоенных лет.
Я видел чёрные руины,
подвалов сиротливый свет.
Я видел паклю и кресало
в руках у матери больной.
Но только небо потрясало
меня своею глубиной.
Мир окружала тьма ночная,
и небо надо мной текло.
И бился ум, изнемогая,
как бьётся бабочка в стекло…
ШКОЛЬНИК ЛЕОНИД
Бухенвальд
Автобус шёл несмело, как слепой.
И вдруг остановился. Тихо стало.
Лишь слышно было, как по мостовой
Капель неугомонная стучала.
Мы вышли из автобуса. Асфальт
Блестел на солнце. Не смеялись дети.
И называлось это – Бухенвальд,
Но печи не дымили на рассвете.
…Я видел фильм, отснятый для «друзей»
Эсэсовскими киношутниками:
Лежали рядом чех, поляк, еврей
Со сжатыми от боли кулаками.
…Я видел на экране малыша
С огромными печальными глазами.
В нём еле-еле теплилась душа,
Раздавленная теми «шутниками».
Но хватит! Я кино не досмотрел.
Я не остался в лагерной неволе.
Стоял февраль. И падала капель.
И сердце было сжато, как от боли.
ШЕВЕЛЁВ АЛЕКСАНДР
Баллада о лошадях
Я знаю: лошади умны,
те, что трудились в поле,
пусть неуклюжи, нестройны
иной не знали доли,
как от темна и до темна
пахать, работать без обеда…
А где-то впереди война,
И далека ещё победа.
Они косы, и вдоль спины
на спинах их виднелись шрамы;
но были лошади умны,
нам зарабатывая граммы
не первосортного зерна,
а так, мякину и отходы…
А где-то шла ещё война
И были дальними походы.
Я вспоминаю и сейчас
Их, невесёлых, некрасивых,
Их доброту печальных глаз
И седину в их потных гривах.
ШЕВЧЕНКО ОЛЕГ
Петрищево
Найду?
Дождусь ли –
Слова Наивысшего,
Чтоб звуки плоть и душу обрели?
Как выскажу тебя,
село Петрищево,
Слеза святая на лице моей земли?
Я шёл к тебе.
Я шёл все тридцать лет.
И вот – пришёл,
А девочки той – нет.
Зачем печальным ветром занесло
Меня к тебе, печальное село,
Зачем как бы в предчувствии беды
Всё размывает дождь мои следы?
Зачем, по грунту мокрому скользя,
Иду туда, где дважды быть – нельзя!
Где площадь
(да, та самая!),
Где дом
(тот самый дом!)?
Ах, что же я не плачу,
Когда обычно столько слёз я трачу
Над малостным каким-то пустяком?..
Дом перекрашен в странный жёлтый цвет,
И в доме женщина живёт безбедно
(Мне говорили, что она бездетна,
А впрочем, правда это или нет,
Я у неё не спрашивал). Мы с ней
Стояли у скрипучего колодца,
И с медленных разлапистых ветвей
Сползала в воду ржавая короста.
Я той воды не знаю солоней
И той слезы невыплаканной горше.
Мне никогда не быть уже моложе,
А девочке – вовек не быть взрослей.
Все тридцать лет она идёт по снегу,
Не по селу идёт уже – по свету,
По белу свету
с вечным палачом
За девичьей озябшею спиною…
Кто скажет мне, зачем с иной судьбою
Я сызмала на свете обручён?
Зачем я не сумел её спасти,
Зачем не разлучил её с петлёю,
Её сердечко не успел в горсти
Ещё горячим унести с собою?
Но каждому отмерило своё
Нещедрое двадцатое столетье:
Той девочке –
страданье и бессмертье,
А мне – печаль и гордость за неё.
ШАНБАТУЕВ МИХАИЛ
Братство
Под небом холодным и грустным,
Деля и нужду, и успех,
Служили татарин и русский,
Эстонец, калмык и узбек.
И русый, и рыжий, и чёрный,
У самой полярной волны
Мы были, как в колосе зёрна,
Во всём безупречно равны.
Нас стужа одна обжигала,
Вела нас надежда одна,
Одна за спиною лежала
Согретая братством страна.
ШАФЕРАН ИГОРЬ
Если б не было войны…
Ещё до встречи вышла нам разлука,
И всё же о тебе я вижу сны.
Ну разве мы прожили б друг без друга,
Мой милый, если б не было войны!
Наверно, я до срока стала старой,
Да только в этом нет твоей вины.
Какой бы мы красивой были парой,
Мой милый, если б не было войны!
И снова ты протягиваешь руки,
Зовёшь из невозвратной стороны.
Уже ходили б в школу наши внуки,
Мой милый, если б не было войны!
Никто калитку стуком не тревожит,
И глохну я от этой тишины.
Ты б старше был, а я была б моложе,
Мой милый, если б не было войны!
ЧУПРОВ ОЛЕГ
Шёл солдат к победе
Шёл солдат к Победе
Много вёрст и дней.
В медсанбате бредил
По ночам о ней.
Кружит лихолетье,
Друг отстал в пути…
Шёл солдат к Победе
И сумел дойти!
Он в окоп вжимался,
В чистом поле мёрз.
Но в атаку рвался
Первым – в полный рост!
Долг один на свете –
Отчий дом спасти…
Шёл солдат к Победе
И сумел дойти!
Росчерк на рейхстаге!
В роще соловьи…
Повесть об отваге,
Верности, любви!
В трубы звонкой меди,
Майский день, свети!
Шёл солдат к Победе –
И сумел дойти!
ЧУПРОВ ОЛЕГ
Май сорок пятого года
Памяти отца
Целых пять мне было, целых пять
В этот год, великий для народа!
Рассиялась светлая погода,
А людей, людей! – не сосчитать!
Папка мой совсем помолодел,
Раньше хмурый был, а нынче весел!
Ордена на грудь свою повесил,
А протез сегодня не надел…
Я бегу, в кого-то целюсь: «Пли!»
Я кричу: «Фашистов побороли!»
А у мамы (маленькая, что ли?)
Слёзы почему-то потекли…
Было пять всего мне… Шёл, сопя.
Но, видать, отцовская порода:
Маленькой частичкою народа
Я, пацан, почувствовал себя!
Он всё дальше, дальше – этот год,
День же этот – ближе, ближе, ближе!
Лишь глаза закрою – ясно вижу:
Мой отец – сияющий! – идёт!
Он ли только? Праздничен любой!
Все мы победили! Даже дети…
На моей рубашке голубой,
Будто орден, солнце ярко светит!
ЧУШКОВ ВЛАДИМИР
Память
Давно запаханы траншеи…
Земля цветёт и хорошеет,
И жаждой будущих свершений
Полны мальчишеские сны.
Былого горя нет в помине,
Нет в хлебе привкуса полыни,
Но в каждом доме и поныне
Ждут не вернувшихся с войны…
ЧЕРНЫШЁВ СТАНИСЛАВ
Слово о победе
Она пришла перед рассветом,
ещё пропахшая войной,
в шинель солдатскую одета,
с нехитрой кладью за спиной.
Стояла.
Молча улыбалась.
Сны наши чутко берегла.
Осматривалась. Обвыкалась.
Включалась в мирные дела.
И мы почувствовали это.
И перехватывало дух,
каким весенним чистым светом
земля откликнулась вокруг.
А небо стало синим-синим,
ни тучки-облачка вдали,
как будто вдовы всей России
глаза оттаяли свои.
Уже смеялись, целовались,
на площадь шли со всех сторон,
а гостья так и не решалась
мальчишеский тревожить сон.
Но зайчик солнечный метнулся
из-за оконного стекла,
и я проснулся.
Улыбнулся.
И я спросил её:
– Пришла?
ЧЕЧУЛИН АЛЕКСЕЙ
Когда тревога крыльями замашет...
Когда тревога крыльями замашет,
Когда уже совсем невмоготу,
Я возвращусь, где памятники нашим
Звезда к звезде, чрез каждую версту.
Здесь всё ещё дымится в перекрестьях
Ревущая от ярости броня,
Здесь шестьдесят процентов неизвестных
И сто процентов павших за меня!
Евгений Храмов
Родина
Шли женщины, и на плечах - лопаты:
окопы рыть под городом Москвой.
Страна смотрела на меня с плаката,
седая, с непокрытой головой.
Она звала меня глазами строгими,
сжав крепко губы, чтоб не закричать.
И мне казалось, что похожа Родина
на тетю Дашу из квартиры пять.
На тетю Дашу, рядом с нами жившую,
двух сыновей на запад проводившую,
да, на нее, вдову красноармейскую,
усталую, упрямую и резкую.
А я хотел участвовать в десантах,
кричать в эфир: "Тюльпан! Я Резеда!.."
Мне шел тогда едва второй десяток,
меня на фронт не брали поезда.
И я смотрел с серьезностью недетской
в ее лицо с морщинками у губ
и лишь на двойки отвечал немецкий,
чтоб выразить презрение к врагу.
Она звала меня глазами строгими,
сжав губы крепко, чтобы не кричать.
И мне казалось, что похожа Родина
на тетю Дашу из квартиры пять.
Цакунов Олег
Весь город в праздничных букетах...
Весь город в праздничных букетах,
Весь – наклонившийся к проспектам,
Как бы привставший на носки, –
Идут гвардейские полки!
В глазах бойцов «катюш» зарницы,
У них загар из-за границы,
Оружье, ордена, значки –
Идут гвардейские полки!
Поток отцов, мужей и братьев
Ждут берега в весенних платьях,
Ждут похоронкам вопреки –
Идут гвардейские полки!
А я-то чей?
Но воин понял
Мой жадный взгляд
И лихо поднял
Над колыханием реки –
Идут гвардейские полки!
Со мной на уровне знамёна,
Я озираюсь изумлённо,
И сердце рвётся на куски –
Идут гвардейские полки!
Ну что им праздничные арки
Ворот Московских или Нарвских?
Им нынче небеса низки –
Идут гвардейские полки!
Черкасов Николай
Вдовий крик
Мой отец погиб за Ленинград
рядовым солдатом без наград,
похоронен был в окопе тесном
на пригорке, ныне неизвестном.
Он погиб по-будничному просто,
даже слова не успел сказать.
над его безвременным погостом
не скатилась ни одна слеза.
Но кричала мать на всю округу
безысходным криком русских вдов
так, что осыпа́лись с перепугу
голуби с церковных куполов.
И беда усерднее набата
повторяла крик её стократ
в деревнях, похожих на солдаток,
в городах, похожих на солдат.
Тем истошным криком бабьей доли
до сих пор душа моя полна,
и, пока он жив во мне, дотоле
для меня не кончится война.
Хорошавцев Геннадий
Минута молчания
В День Победы, выстрадано алый,
Постарайся, сын, понять меня.
Мы пойдём с тобой к мемориалу.
Постоим у Вечного огня.
У тебя был дед – меня моложе,
Щёки – вроде ласковых ежат.
Сколько ж дедов, на него похожих,
Ради нас с тобой в земле лежат!
Их число я знаю. И немею.
Подводил итоги грозный май.
Ты, малыш, уже считать умеешь,
Так попробуй-ка, пересчитай.
Каждая колонка – это взводы
Касок, бескозырок и папах.
…Время пережёвывает годы,
И скрипят секунды на зубах.
Солдаты
Простят ли потомки наш век за такое:
Мишени встают в океане травы…
Солдаты, солдаты! Вам нету покоя,
Но все сознают, что покой – это вы.
Вас ночи тревожат не мирными снами.
Солдаты, от маршала до рядовых,
Простите за то, что не все ещё знают
Высокую цену погон полевых.
По улицам гулким тугими рядами
Шагаете с песнями вы строевыми.
И лишь понимают седые рубаки,
Как плакать беззвучно умеете вы.
И вот вспоминают притихшие мамы
Про тех, что ушли, не склонив головы…
Солдаты, солдаты! Вы бронза и камень.
Вас нет неизвестных. Есть вечные вы.
Хемпетти Павел
Фейерверков цвели букеты...
Фейерверков цвели букеты
В небе мирной голубизны.
В наше детство входило лето,
Исцелённое от войны.
Только мама сказала: «Бедный…»
Лист бумажный на стол упал…
Ослепительный День Победы,
Почему ты так опоздал?
По-ребячьи за всё, что было,
Никого ещё не виня,
Я одно был понять не в силах –
Столько радости всюду было,
Разве это не для меня?
Ходарев Витислав
Песня
Немало лет мне душу жжёт
Та песня, всем знакомая.
Она и нынче нас зовёт:
«Вставай, страна огромная!»
Та песня шла сквозь смерть и страх
От города до города.
Да и теперь слезой в глазах
Вскипает песня гордая.
Не раствориться песне той,
Не отзвучать мелодии.
Она – как гимн страны родной,
Как вечный плач истории.
Филюшкина Светлана
Отцовские письма
В потемневшие окна заглядывал вечер,
И тогда, соскочив потихоньку с крыльца,
Я бежала вдоль леса, накинув на плечи
Довоенную старую куртку отца.
Здесь у пня, опушённого мохом зелёным,
Под корявыми ветками хмурой сосны,
Я ждала и ждала старика-почтальона,
С толстой сумкою писем, пришедших с войны.
Приминая ногами густой подорожник,
По тропинке в село проходил почтальон.
И, поймавши мой взгляд, не по-детски тревожный,
Мне письмо фронтовое протягивал он.
Я сжимала листок в запылённом конверте,
Я под хмурой сосною стояла одна:
Может быть, извещенье о папиной смерти
Жёстким почерком мне написала война?!
Выходили из леса холодные тени,
Подымались туманы по сонным прудам…
Положив дорогие листки на колени,
Я по письмам училась читать по складам.
Эти чёткие, чуть торопливые строки…
Освещённые отблеском тёплой зари,
Эти письма отца из сражений далёких –
Мои первые азбуки и буквари.
ФОКИНА ОЛЬГА
…И была у меня Москва...
…И была у меня Москва.
И была у меня Россия.
И была моя мать жива,
И красиво траву косила.
И рубила стволы берёз,
Запасая дрова по насту,
И стоял на ногах колхоз –
Овдовевших солдаток братство.
И умели они запрячь,
Осадить жеребца крутого,
И не виданный сроду врач
Был для них отвлечённым словом.
И умели они вспахать
И посеять… а что ж такого?!
И – холстов изо льна наткать,
И нашить из холстов обновы!
Соли, сахара, хлеба – нет.
И – ни свеч. И – ни керосину.
…Возжигали мы в доме свет,
Нащепав из берёз лучины.
И читали страницы книг,
Протирая глаза от дыма,
Постигая, как мир велик
За пределом избы родимой.
Но начало его – в избе,
В этой – дымной, печной, лучинной,
Где в ночи петушок запел
Без малейшей на то причины.
Мы хранили избы тепло,
В срок задвижку толкнув печную…
Неторопкое время шло,
Припасая нам жизнь иную.
И распахивались пути,
Те, которым мы были рады,
И, отважась по ним идти,
Мы стучали под своды радуг.
Сердце пело. Играла кровь.
Справедливость торжествовала.
И возвышенная любовь,
Словно ангел, меж нас витала.
И копились в душе слова,
И копилась в народе сила:
Ведь была у людей – Москва!
Ведь была у людей – Россия!
Ульянова Ираида
Незнакомому солдату
Кишинёв. Осень 1944 года
Опять возвращаюсь я
К памятной дате…
Ты славно ошибся,
Мой юный солдатик!..
А был тот солдатик
Обманут,
похоже,
Моей не по-русскому
Смуглою кожей.
А кожу ту зноем
Нерусским спалило
И пылью молдавских руин
Запылило.
Пометило гарью
Недавних пожарищ…
И мог ли подумать
Тот славный товарищ,
Что машет с машины он
Девочке русской,
Такой же, как он,
Белокожей и русой!..
– Сестрёнка!.. – он крикнул,
Пилоткой махая. –
Привет, молдаваночка!
Вот ты какая!..
…Машины прошли
Вереницею длинной…
Ты жив ли, мой «крёстный»?
Дошёл до Берлина?..
Вернулся ль на Волгу
(Откуда ты родом, по говору судя)
С победным исходом?
Не знаю…
Но помню я голос солдата,
Меня молдаванкой
Нарёкший когда-то.
Родной мой,
И что бы с тобою ни сталось,
Я русской была,
Я русской осталась,
Но чту тебя памятью
Смуглой девчонки –
Твоей «молдаванки»,
Сестры наречённой.
Я чту тебя памятью
Девочки русой,
Такой же, как ты,
Сероглазой и русской.
Уруков Валентин
Память
На божничке, где икона
Встала накосо, врасшат,
Вместе с письмами погоны
С сорок третьего лежат.
А в сторонке от иконы,
На простенке меж окон –
Сам хозяин их законный
В гимнастёрке без погон.
Чуб навыпуск, бровь в изломе,
Синева в глазах густа.
На матерчатом шеломе
Пятипалая звезда.
В озорных глазах и добрых,
Напоённых синевой,
Отразился сам фотограф
У землянки фронтовой.
Мы нигде его не встретим –
Мужа, брата и отца.
Он остался в сорок третьем
По-над берегом Донца.
Он остался, распластался,
Не прикрыв усталых глаз,
И навек таким остался,
Как на карточке у нас.
Пусть живём не в ту эпоху,
Я икону не сниму –
Бабка молится не Богу.
А солдату своему.
Фатеев Геннадий
Все эти тридцать от бессмертья лет…
Молчат сурово мраморные плиты,
И надписи уже едва видны.
Однажды навестить друзей убитых
Пришёл солдат из дальней стороны.
Он тридцать лет в степном посёлке не был,
Хотя душой здесь каждый день бывал.
Шагал солдат и узнавал лишь небо,
А больше ничего не узнавал.
Вот где-то здесь он со своим отрядом
Поклялся не покинуть рубежи.
Друзья легли в могиле братской рядом,
И лишь ему врачи вернули жизнь.
Стоял солдат, оплакивал, как близких,
Односельчан, оставленных в бою.
И вдруг он прочитал на обелиске
Среди других фамилию свою.
«Да жив я, жив!» – в висках свинцом стучало.
«…жив!» – повторяло эхо, как ответ.
И даже смерть друзей не разлучала
Все эти тридцать от бессмертья лет.
Фатеев Геннадий
Треугольные письма
Шли солдаты на запад
По дорогам войны.
Выпадал среди залпов,
Может, час тишины.
И тогда на привале,
Опустившись в окоп,
Люди письма писали
Тем, кто был далеко.
Писем белые стаи
Прилетали на Русь.
Их, волнуясь, читали,
Знали их наизусть.
Эти письма поныне
Не теряют, не жгут.
Как большую святыню,
Сыновьям берегут.
А бывало, что письма
Сочинял батальон.
Губы горестно стиснув,
Их вручал почтальон.
И рыдали в сторонке
Все соседки подряд.
На мужей похоронки
Вдовы вечно хранят.
…Изо всех мемуаров
О минувших годах
Треугольникам старым
Предпочтенье отдам.
Пусть их чаще читают
Роты юных бойцов.
Пусть те письма считают
Завещаньем отцов.
Тужилин Николай
Сердце у солдата велико ли?
Сердце у солдата велико ли?
Как и все обычные сердца…
А Россия, говорили в школе,
На земле без края и конца.
И тому, что в детстве изучали,
Я подвёл на практике итог:
С вещмешком солдатским за плечами
Перемерил запад и восток.
Перевалы, степи и долины –
Я их все запомнил наизусть.
Южный зной и северные льдины –
Всё она, моя родная Русь.
Солнцу обойти её раздолья
Даже летом не хватает дня.
Сердце у солдата велико ли?
А ведь в нём – Россия у меня.
Отчий дом
Отчий дом в жестяной кепке рыжей
Даже в зной не ищет холодка.
Подобравшись к солнышку поближе,
Греет он ребристые бока.
Он в земле по самый подбородок,
А за домом, за его спиной,
Зреют огурцы на огородах
И, как в детстве, пахнет бузиной…
Помнишь ли меня ты? Не забыл ли
Ставшего солдатом паренька?
Посмуглевший от дорожной пыли,
Я к тебе иду издалека.
Не иду, а птицею лечу я.
Слышишь ли, как голос мой дрожит?..
Отчий дом меня уже почуял
И вот-вот навстречу побежит…
Тучков Иван
Просека
Звезда в лесу
Над бугорком солдата –
Большой войны едва заметный след:
Звезда из жести,
Две полярных даты
И чёрточка длиной в семнадцать лет.
Здесь он упал, как срубленная сосенка,
Ещё не став ни мужем, ни отцом, –
И род людской
Насквозь пробила
Просека,
И время вздрогнуло,
Пронзённое свинцом.
Давным-давно отгрохотали пушки,
В окопах – сорок третья лебеда.
Но и сегодня здесь молчат кукушки:
Здесь некому считать свои лета.
Звезда в лесу – о подвиге известие.
Ты с ней наедине хоть миг побудь.
Звезда в лесу…
А по стране – созвездия
Бесчисленные,
Словно Млечный Путь.
Тюрин Аркадий
Всё в тебе дорого
Родина милая! Родина светлая!
Всё в тебе дорого: песня заветная,
Зори лучистые, росы хрустальные,
Детства тропинки и станции дальние…
Дорог твой хлеб и вода родниковая,
И доброта, всему миру знакомая.
Ленты туманов в берёзовой проседи,
Радости всплеск на взволнованной площади.
Дороги думы твои и дерзания,
Подвиг военный и созидание…
А как нам дороги слёзы священные –
Женские слёзы – гнева кипение.
Слёзы войны той – слёзы вокзальные,
На похоронке, как наказание,
При расставанье без встреч, всем понятные,
Слёзы в ночах, как прощанье с солдатами,
Камень тяжёлый в сердце у матери,
Женские слёзы на праздничной скатерти,
Слёзы, которым мы жизнью обязаны,
И навсегда с ними памятью связаны.
Дороги слёзы о жертвах войны,
Как оценить их? Да нет им цены!
Р. Гамзатов
О Родине, только о Родине
О чём эта песня плакучих берёз,
Мелодия, полная света и слёз?
О Родине, только о Родине.
О чём за холодным гранитом границ
Тоска улетающих на зиму птиц?
О Родине, только о Родине.
В минуты печали, в годину невзгод
Кто нас приголубит и кто нас спасёт?
Родина, только лишь Родина.
Кого в лютый холод нам надо согреть
И в трудные дни мы должны пожалеть?
Родину, милую Родину.
Когда мы уходим в межзвёздный полёт,
О чём наше сердце земное поёт?
О Родине, только о Родине.
Живём мы во имя добра и любви,
И лучшие песни твои и мои —
О Родине, только о Родине…
Под солнцем палящим и в снежной пыли
И думы мои, и молитвы мои —
О Родине, только о Родине.
Анна Ахматова
Мужество
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя , русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём
И внукам дадим и от плена спасём
Навеки!
Александр Яшин
Твоя родина
Все испытала, все превозмогла —
Года тяжелых рукопашных схваток,
И выстрелы врагов из-за угла,
И длинные хвосты у продпалаток.
Великая!— мы говорим о ней,
Даем присягу в верности сыновней
И воспеваем с пристальной любовью
Березки, речки, ширь ее полей.
А все ли помним
И всегда ль о том,
Что родина была, и есть, и будет
Не только реки, горы, отчий дом,
Не просто небо и земля,
А — люди?
Все те, что рядом, под боком у нас,
И — далеко, чужие нам по крови,
И все они нуждаются подчас
В тепле, в участье,
В братском добром слове.
С любым ты мог служить в одном полку,
Делиться на походе сигаретой,
В далекой стороне, как земляку,
Поверить душу…
Как забыть об этом?
И если ныне он, товарищ твой,
Твой соотечественник — пусть не близкий,
Безвестный пусть,—
в беде, в нужде какой,
Спеши ему помочь, он не чужой,
Не отмахнись служебною запиской.
Спеши на выручку, других зови,—
Пусть не найдется душ глухих и жестких!
Без этого к чему слова любви
О родине,
О речках,
О березках?!
Вероника Тушнова
«ВОТ ГОВОРЯТ: РОССИЯ…»
Вот говорят: Россия…
Реченьки да березки…
А я твои руки вижу,
узловатые руки,
жесткие.
Руки, от стирки сморщенные,
слезами горькими смоченные,
качавшие, пеленавшие,
на победу благословлявшие.
Вижу пальцы твои сведенные,—
все заботы твои счастливые,
все труды твои обыденные,
все потери неисчислимые…
Отдохнуть бы, да нет привычки
на коленях лежать им праздно…
Я куплю тебе рукавички,
хочешь — синие, хочешь — красные?
Не говори «не надо»,—
мол, на что красота старухе?
Я на сердце согреть бы рада
натруженные твои руки.
Как спасенье свое держу их,
волнения не осиля.
Добрые твои руки,
прекрасные твои руки,
матерь моя, Россия!
А. Черный
О, мать моя, Россия
О, мать моя, Россия, Русь,
Незыблем трон твой златоглавый,
Люблю тебя, тобой горжусь,
Многострадальной и державной.
Россия, Россия, великая сила,
Великая сила, бездонная Русь,
В Россию, в Россию всем сердцем влюблен я
И с нею останусь навеки, клянусь!
Юлия Друнина
О, РОССИЯ!
О, Россия!
С нелегкой судьбою страна...
У меня ты, Россия,
Как сердце, одна.
Я и другу скажу,
Я скажу и врагу –
Без тебя,
Как без сердца,
Прожить не смогу...
Булат Окуджава "Песенка о пехоте"
Простите пехоте,
что так неразумна бывает она:
всегда мы уходим,
когда над Землею бушует весна.
И шагом неверным
по лестничке шаткой
спасения нет.
Лишь белые вербы,
как белые сестры глядят тебе вслед.
Не верьте погоде,
когда затяжные дожди она льет.
Не верьте пехоте,
когда она бравые песни поет.
Не верьте, не верьте,
когда по садам закричат соловьи:
у жизни и смерти
еще не окончены счеты свои.
Нас время учило:
живи по-походному, дверь отворя.
Товарищ мужчина,
а все же заманчива доля твоя:
весь век ты в походе,
и только одно отрывает от сна:
куда ж мы уходим,
когда над землею бушует весна?
Валентин Зеленов
Я не был на войне.
Я не шагал устало
По гулкой тишине
Сквозь сонный полустанок
Под бешеным огнём
В сыром окопе не был,
Когда стальным дождём
Летит на землю небо.
Мне не пришлось познать
Горячий зов атаки
И заживо сгорать
В подбитом насмерть танке. Я не был на войне,
Но в дождь или туманы
Болят, горят во мне
Отцов живые раны.
Я не был на войне,
Но в безмятежье мирном
Невзорванные мины
Взрываются во мне.
Я не был на войне,
Но если будет надо,
На серую шинель
Сменю костюм парадный,
И в гулкой тишине
Пойду с друзьями рядом
Со всеми наравне
За жизнь, не за награды.
ФЁДОР ТЮТЧЕВ
УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ…
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Евгений Евтушенко
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ВОЙНЫ?..
Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей
и у берез и тополей.
Спросите вы у тех солдат,
что под березами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.
Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли.
Под шелест листьев и афиш
ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.
Пусть вам ответят ваши сны,
хотят ли русские войны.
Да, мы умеем воевать,
но не хотим, чтобы опять
солдаты падали в бою
на землю грустную свою.
Спросите вы у матерей,
спросите у жены моей,
и вы тогда понять должны,
хотят ли русские войны.
Надежда Кокшарова
ПОЧЕМУ РУССКИЕ ТАК МАЛО УЛЫБАЮТСЯ?
Почему русские так мало улыбаются?
Потому что они чувствуют, а не притворяются
Льётся, льётся, дымится, плавится
Почему русские так мало улыбаются?
В центре самого светлого мира
Рождаются самые черные дыры
Но всё, что они делают — не считается
А почему русские так мало улыбаются?
Заглушить пытаетесь. Это уже было, вы повторяетесь.
Русские, а чего вы так мало улыбаетесь?
Улыбаемся... Когда то, что задумано, случается
Когда с родной душой встречаемся — улыбаемся
И в конце каждой долгой зимы совсем чуть-чуть улыбаемся мы.
Через тяжкие комья стебелёк поднимается, это земля улыбается
И ты стоишь на ней, чувствуешь, как сила от стоп к голове поднимается, лицо само улыбается.
Когда там, где только лёд, города появляются
Когда наш первый в космос отправляется.
Когда тот, кто должен дойти до победы, доходит, а потом возвращается, и улыбается...
ЧАС НАСТАЛ
Час настал. Растаяли сомненья
И пришёл терпению конец.
Наступило время очищенья
Душ людских и их живых сердец.
Наступило время выбирать нам
За кого, в ряды какие встать:
За Россию, где росли, как братья,
Или чьи-то руки целовать.
За границу уж иные мчатся,
Предрекая родине сто бед.
Наступило время разобраться
Кто есть кто? Кто верен ей, кто нет.
Тот, кто сердцем всем, России предан,
Зря не станет душу волновать -
Как когда-то и отцы, и деды,
Родину он будет защищать.
За Россию встав, не зная страха,
Вновь врагов сумеет он разбить.
И не только в битвах, и в трудах он
Весь себя отчизне посвятит.
Пусть враги, чьи души злоба гложет,
Продолжают, словно волки, выть,
Никогда ни подлостью, ни ложью
Дух России им не укротить.
Александр Пушкин —Клеветникам России
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постели,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Евгений Коновалов
Моя Россия
Хочешь друг я тебе расскажу, что такое Россия,
Где в ладонях лугов, как жемчужины, капельки роз
Это вольный просто под бескрайней, небесною синью,
К этой русской земле я корнями навеки прирос
Это крик журавлей, что сливается с грустью осенней
Запах скошенных трав, поцелуи украдкой с стогах.
И поэт, молодой и влюблённый , Серёжа Есенин,
Изливающий душу потомкам в нетленных стихах.
Это всё Россия, это моя родина
Край берёзок белых, звон колоколов.
За неё на всё я, мне не надо ордена
За мою Россию, жизнь от дать готов.
Что такое Россия моя, я сравню её с сердцем
Только сердце умеет в скорбях и прощать и любить.
Это мамины руки, улыбка, счастливое детство,
Кто здесь был, тот страну эту больше не сможет забыть.
А ещё это русский солдат, что погиб за отчизну
И вселенская боль, что оплакала небо дождём.
И не сломленный дух, вновь и вновь возрождающий к жизни
Православная Русь, осенённая божьим крестом.
Это всё Россия, это моя родина
Край берёзок белых, звон колоколов.
За неё на всё я, мне не надо ордена
За мою Россию, жизнь от дать готов.
Константин Симонов
Горят города по пути этих полчищ.
Горят города по пути этих полчищ.
Разрушены села, потоптана рожь.
И всюду, поспешно и жадно, по-волчьи,
Творят эти люди разбой и грабёж.
Но разве ж то люди? Никто не поверит
При встрече с одетым в мундиры зверьём.
Они и едят не как люди — как звери,
Глотают парную свинину сырьём.
У них и повадки совсем не людские,
Скажите, способен ли кто из людей
Пытать старика на верёвке таская,
Насиловать мать на глазах у детей?
Закапывать жителей мирных живыми,
За то, что обличьем с тобой не одно.
Нет! Врёте! Чужое присвоили имя!
Людьми вас никто не считает давно.
Вы чтите войну, и на поприще этом
Такими вас знаем, какие вы есть:
Пристреливать раненых, жечь лазареты,
Да школы бомбить ваших воинов честь?
Узнали мы вас за короткие сроки,
И поняли, что вас на битву ведёт.
Холодных, довольных, тупых и жестоких,
Но смирных и жалких как время придёт.
И ты, что стоишь без ремня предо мною,
Ладонью себя ударяющий в грудь,
Сующий мне карточку сына с женою,
Ты думаешь я тебе верю? Ничуть!!!
Мне видятся женщин с ребятами лица,
Когда вы стреляли на площади в них.
Их кровь на оборванных наспех петлицах,
На потных холодных ладонях твоих.
Покуда ты с теми, кто небо и землю
Хотят у нас взять, свободу и честь,
Покуда ты с ними — ты враг,
И да здравствует кара и месть.
Ты, серый от пепла сожжённых селений,
Над жизнью навесивший тень своих крыл.
Ты думал, что мы поползём на коленях?
Не ужас, — ярость ты в нас пробудил.
Мы будем вас бить все сильней час от часа:
Штыком и снарядом, ножом и дубьём.
Мы будем вас бить, глушить вас фугасом,
Мы рот вам советской землёю забьём!
И пускай до последнего часа расплаты,
Дня торжества, недалекого дня,
Мне не дожить, как и многим ребятам,
Которые были не хуже меня.
Я долг свой всегда по-солдатски приемлю
И если уж смерть выбирать нам друзья,
То лучше, чем смерть за родимую землю
И выбрать нельзя...
Алиса - Небо славян
Звездопад дорог от зарниц
Грозы седлают коней,
Но над землей тихо льется покой монастырей.
А поверх седых облаков
Синь, соколиная высь
Здесь, под покровом небес мы родились.
След оленя лижет мороз,
Гонит добычу весь день,
Но стужу держит в узде дым деревень
Намела сугробов пурга,
Дочь белозубой зимы
Здесь, в окоёме снегов выросли мы.
Припев:
Нас точит семя орды,
Нас гнет ярмо басурман,
Но в наших венах кипит небо славян
И от Чудских берегов
До ледяной Колымы
Все это наша земля, все это мы!
А за бугром куют топоры,
Буйные головы сечь.
Но инородцам кольчугой звенит русская речь.
И от перелеска до звезд Высится белая рать.
Здесь, на родной стороне, нам помирать.
Припев:
Нас точит семя орды,
Нас гнет ярмо басурман,
Но в наших венах кипит небо славян
И от Чудских берегов
До ледяной Колымы
Все это наша земля, все это мы!
Игорь Растеряев
Дед Агван
Я не видал родных дедов,
И видеть мог едва ли:
Все до рождения моего
Они поумирали.
Но я не обделён судьбой,
Я всё равно счастливый.
Был рядом дед, пусть не родной,
Но горячо любимый.
Он был нерусский - из армян,
С деревни, из народа -
АгванТиграныч Григорян,
Двадцать шестого года.
Он был герой и ветеран -
Такой, что прямо с книжки -
Для всех. А я ему кидал
За шиворот ледышки.
Я про войну всё с детства знал -
Ведь дед, без всякой лажи,
Мне каждый день преподавал
С тарелкой манной каши.
Всё было так: он мирно пас
Овец у Арарата.
И вдруг взяла пошла на нас
Немецкая армада,
Чтобы ни русских, ни армян
Здесь не было в природе,
Но тут подъехал дед Агван,
И он был резко против.
Подъехал, правда, не один…
Стекались, словно реки,
Туда и тысячи грузин,
Казахи и узбеки…
Разноязыкою толпой
Они в окопы сели.
И в тех окопах всей гурьбой
Мгновенно обрусели.
Вместо овец на этот раз
Другие были звери.
И дед в прицел свой
«Тигра» пас, крутил хвоста «Пантере»…
По-русски с ним общенье шло
Сперва не идеально,
Но фразу «Башню сорвало»
Он понимал – буквально.
Я с дедом мог тарелки три
Съедать той самой каши,
Внимая, как они пошли
На Запад пешим маршем.
И, как всегда, в который раз
В итоге накидали…
А дальше шёл такой рассказ,
Как в слёзном сериале:
«Берлин. Апрель. Земля дрожит.
Снаряды, пули – градом…»
И дед по улице бежит
С трофейным автоматом.
Кругом - разбитые дома,
Как гор кавказских гребни.
С собой у деда пять гранат,
Вдруг глядь : на куче щебня
Лежит, скулит от страшных ран,
Один, как щепка в шторме,
Такой же, как и он, пацан,
Но лишь в немецкой форме.
И тычет деду на окно,
Руками объясняет,
Что он у дома своего
Лежит и помирает.
Что там родители его,
Что он берлинский, местный,
Его войною домело
До своего подъезда.
И дед поверх своих поклаж
Хоть был не сильный самый,
Взвалил его, и на этаж -
Туда, где папа с мамой,
Где взрывом балку повело,
Где теплится лампада:
«Встречайте, фрау, своего
Немецкого солдата»…
Дед, говоря про этот миг,
Вдруг сразу изменялся:
Про страшный материнский крик,
Про то, как там остался.
Как в кухне, где горел шандал,
Воды ему нагрели,
Как с грязью ненависть смывал
За годы и недели,
Как спал на белых простынях
Среди войны и ада
И видел сны о мирных днях
В долине Арарата.
Как утром снова он пошёл
К победной близкой дате,
Услышав сзади «Dankeschon»,
Ответив им «Прощайте»…
Тут я перебивал всегда,
Дослушивал едва ли:
«Дедуня, что за ерунда?
Давай, как вы стреляли!
Давай, как ты горел в огне,
Чуть не погиб на мине…» -
Неинтересно было мне
Про простыни в Берлине.
Но дед чего-то замолкал,
Шёл за добавкой каши
И кашу снова в рот толкал,
Чтоб стал быстрей я старше…
Его уж нет, а я большой.
И вдруг я докумекал:
В тот день был самый главный бой
За звание человека.
Богдана Нещерет
Ода Донбассу
Горит Донбасс, в слезах Донбасс
Пылают наши степи.
Рыдает мать жена в слезах
И гибнут наши дети.
Идёт нацист, ползёт орда,
Сметая всё живое.
Прости нас, Матушка-Земля,
За что творят такое?
Не покорить врагам Донбасс,
Народ не встанет на колени!
И будет МИР, и будет МАТЬ,
И будут бегать дети!
Евгений Агранович
Отгероев былых времен неосталось порой имен
От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой.
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых,
Этот вечный огонь,
Нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Погляди на моих бойцов,
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю,
Снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки
Поднимался, как один,
Те, кто брал Берлин.
Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
Этот взгляд словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя
Ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
Лев Протасов
Потому, что Русский я по Духу!
Мал ещё, но рассудить я в силе,
И никто меня не упрекнёт —
Нет страны, прекраснее России!
Этот вывод знаю наперёд!
Вырасту — поезжу я по миру.
И уверен, к берегам Родным,
Будет тяга непреодолимой,
Хоть откуда — но вернусь я к ним!
Потому, что Русский я по Духу!
Потому, что Русь — моя Земля!
Потому, что Мать моя — Славянка
И меня в России родила!
Потому, что здесь мой дом и школа!
Дед, Отец и все мои друзья,
Русская, любимая Природа,
Речь родная, здесь моя Семья!
Потому, что Прадед мой по крови
За Россию нашу — в землю лёг!
Подвиг наших воинов-героев
Знаю — помнит не один народ!
От чумы коричневой всю Землю
Русские солдаты сберегли.
Не подвластен подвиг их забвенью.
Поклонюсь им в пояс до земли!
«Псы» сейчас на Мать-Россию лают
Вместе с ней я эту боль приму.
Вырасту, окрепну, возмужаю
И тебе, Родная, помогу!
Ты сейчас немного приболела,
Ничего, Россиюшка, крепись!
Как и прежде на меня надейся,
Не сдавайся, Матушка, — держись!
Встанешь ты — великой и могучей,
Расцветёшь, как яблонька весной!
Для меня ты будешь самой лучшей!
Самой ненаглядной и Родной!
Елена Стурова
Дети Донбасса
Наше детство закончилось рано –
Война пришла к нам в дом.
Черное небо после Майдана,
Слезы и кровь кругом.
Мы же мечтаем, чтоб на планете
Не было грустных глаз.
Мы просто дети, ваши дети.
Молим: «Спасите нас!»
Мы просим вас, люди,
Мы кричим через грохот орудий:
«Спасите вы нас,
Защитите Донбасс!»
Рвутся в полях снаряды и мины, -
Забыли мы звук тишины.
Но мы же дети, мечтаем о мире.
Мы не хотим войны!
Гибнут наши отцы, наши братья,
Может, не станет и нас.
Дети просят: «Взрослые дяди,
Пусть будет мирным Донбасс!»
Мы просим вас, люди,
Мы кричим через грохот орудий:
«Спасите вы нас,
Защитите Донбасс!»
Черное небо и солнце не светит,
Стонет родной Донбасс.
Плакать уже разучились дети,
Нам не до слез сейчас.
Были поля, а теперь воронки –
Картины войны страшны.
Так и останется в сердце ребенка
Эхо донецкой войны.
Мы просим вас, люди,
Мы кричим через грохот орудий:
«Спасите вы нас,
Защитите Донбасс!»
Эдуард Асадов — Россия начиналась не с меча
Россия начиналась не с меча,
Она с косы и плуга начиналась.
Не потому, что кровь не горяча,
А потому, что русского плеча
Ни разу в жизни злоба не касалась…
И стрелами звеневшие бои
Лишь прерывали труд ее всегдашний.
Недаром конь могучего Ильи
Оседлан был хозяином на пашне.
В руках, веселых только от труда,
По добродушью иногда не сразу
Возмездие вздымалось. Это да.
Но жажды крови не было ни разу.
А коли верх одерживали орды,
Прости, Россия, беды сыновей.
Когда бы не усобицы князей,
То как же ордам дали бы по мордам!
Но только подлость радовалась зря.
С богатырем недолговечны шутки:
Да, можно обмануть богатыря,
Но победить — вот это уже дудки!
Ведь это было так же бы смешно,
Как, скажем, биться с солнцем и луною.
Тому порукой — озеро Чудское,
Река Непрядва и Бородино.
И если тьмы тевтонцев иль Батыя
Нашли конец на родине моей,
То нынешняя гордая Россия
Стократ еще прекрасней и сильней!
И в схватке с самой лютою войною
Она и ад сумела превозмочь.
Тому порукой — города-герои
В огнях салюта в праздничную ночь!
И вечно тем сильна моя страна,
Что никого нигде не унижала.
Ведь доброта сильнее, чем война,
Как бескорыстье действеннее жала.
Встает заря, светла и горяча.
И будет так вовеки нерушимо.
Россия начиналась не с меча,
И потому она непобедима!
